хотя за много лет до этого ее выкупила сеть CVS. Хоениг отправился в "Старбакс", который сравнительно недавно появился в этом районе. Он занял столик у окна и снял пальто. Он пришел на встречу с журналистом, который делал репортаж о репо-интервенциях ФРС. Возможно, в тот день Хениг торопился, возможно, был слишком занят, а может, его напрягало что-то личное. Но Хениг не был похож на себя, как обычно, спокойного. Он выглядел раздраженным. Его раздражение стало очевидным, когда он заговорил о спасении репо. Его раздражали не только его размеры и масштабы, не только то, что он говорил о хрупкости современных финансовых рынков. Дело еще и в том, что, похоже, никто не знал о случившемся. Необычное стало обыденным. Искаженное стало обычным. Масштабное спасение стало инструментом ежедневного обслуживания.

"Они в ловушке!" - сказал он о ФРС. Он имел в виду, что ФРС оказалась в ловушке из-за своих собственных прошлых действий. Она была привержена такому уровню вмешательства и создания денег, который когда-то казался дико невероятным. Это было необходимо для поддержания функционирования основных рынков. В 2010 году Хенига представляли как негибкого и даже неискушенного человека, когда он голосовал против количественного смягчения и 0-процентных ставок. Одним из его главных предупреждений было то, что количественное смягчение будет очень трудно отменить после его начала. Спустя почти десять лет эта трудность стала очевидной.

Такое положение дел затушевывалось теми самыми искажениями, которые оно порождало. В начале 2020 года экономика внешне выглядела прекрасно благодаря ослепительному эффекту дешевого долга, росту цен на активы и стремлению к доходности, которое поддерживало рискованные инвестиции, такие как корпоративные облигации. Действительно, уровень безработицы был самым низким за последние десятилетия и составлял поразительно мало - 3,5 %. Но бум занятости только начинал подниматься после долгих лет стагнации. Настоящим процветанием наслаждались на самых вершинах экономической системы люди, владеющие большей частью активов. Когда хедж-фонды занимали деньги и вливали их в фондовый рынок, ежедневные репортажи кабельных новостей выглядели вполне жизнерадостно: "Сегодня Доу закрылся на рекордно высоком уровне..." Кто мог жаловаться?

Оглядываясь назад, можно сказать, что поход Тома Хенига в Starbucks был особенно пикантным моментом. Тогда он этого не знал, но это была заключительная глава целой эпохи американской экономической истории. Ежедневные заголовки газет сообщали о растущей вирусной эпидемии. Новый коронавирус быстро распространялся по всему миру. На 4 марта в США было зарегистрировано сто пятьдесят восемь случаев коронавирусной инфекции. Это пугало, но гости "Старбакса" вместе с Хенигом свободно входили и выходили. Никто не надевал маску. По-прежнему считалось само собой разумеющимся, что люди пожимают друг другу руки при встрече. Все казалось нормальным. Никто, казалось, не осознавал, что так хорошо не будет еще очень и очень долго.

I . Ставки в этом отрывке относятся к так называемой ставке репо SOFR, используемой ФРС, которая часто упоминается на рынке.

II . Изначально ФРС получила эти полномочия еще в 2006 году, но по первоначальному закону они вступили в силу только в 2011 году. Закон 2008 года просто перенес дату, чтобы у ФРС было больше свободы для борьбы с финансовым кризисом.

III . Фьючерсный контракт - это, по сути, обещание поставить казначейский вексель кому-либо в определенную дату в будущем по определенной цене. Контракты часто датируются месяцами, например, трехмесячный фьючерсный контракт обещает поставку через три месяца в будущем. Существует множество веских причин для того, чтобы заниматься подобными операциями, не ограничиваясь простыми спекуляциями. Многие фьючерсные контракты используются в качестве страховки на случай наступления определенных событий в будущем.

IV . Короткая позиция - это ставка на то, что цена на что-то упадет.

ГЛАВА 14. ИНФЕКЦИЯ (2020)

Первые волны нестабильности пришли к берегам США в январе 2020 года, причем странные новости поступали из промышленного города Ухань, Китай. Первые сообщения были похожи на научную фантастику: Загадочная болезнь, похожая на пневмонию, заставила коммунистические власти закрыть железнодорожное сообщение и авиарейсы в город с населением 11 миллионов человек. Кабельные каналы новостей показывали странные кадры экскаваторов, кранов и строительных площадок, где китайское правительство возводило новые больницы, очевидно, для размещения зараженных. Финансисты на Уолл-стрит пытались переварить эти новости и понять, что они означают для экономики. Джим Бьянко, инвестор из Чикаго, в начале января забил тревогу. Он опасался, что вирус может остановить гигантский китайский производственный сектор, который был "рабочей лошадкой" всего мира. Если китайские заводы будут закрыты на несколько месяцев, это может привести к перебоям в поставках лекарств, iPad, игрушек и телевизоров. Это может даже спровоцировать рецессию. Еще больше Бьянко беспокоило общее отношение к вирусу на Уолл-стрит, где к нему относились как к чему-то второстепенному. Люди, похоже, верили, что вирус удастся быстро остановить, как эпидемию атипичной пневмонии в 2003 году.

Затем из Италии пришли очень плохие новости. Новый коронавирус был обнаружен в северной части страны и быстро распространялся. 24 февраля итальянское правительство приказало жителям северных районов прекратить поездки и оставаться дома. Это было шокирующее для того времени решение. Все больше людей начали беспокоиться о вирусе и задаваться вопросом, может ли проблема распространиться далеко за пределы Китая. 26 февраля один из представителей здравоохранения США превратил это беспокойство в панику. Ее звали Нэнси Мессоннье, и она работала в Центре по контролю и профилактике заболеваний США. Во время телефонной конференции с репортерами Мессоннье заявила, что вирус быстро распространяется, у людей нет естественного иммунитета к нему, а вакцины не существует. Вероятно, Соединенным Штатам придется закрыть школы и держать людей дома. "Я понимаю, что вся эта ситуация может показаться непреодолимой, а повседневная жизнь может быть сильно нарушена", - сказал Мессоннье. "Но это те вещи, о которых люди должны начать думать уже сейчас".

Трейдеры на Уолл-стрит действительно начали задумываться о них. Инвестор по имени Скотт Майнерд пополнил ряды очень обеспокоенных людей вроде Джима Бьянко. Майнерд был главным инвестиционным директором компании Guggenheim Investments, которая управляла активами на сумму около 246 миллиардов долларов. У Майнерда на кону стояли большие деньги, и ему нужно было понять, как их разместить в условиях вирусной эпидемии. Такие люди, как Майнерд и Бьянко, увидели похожую картину, когда изучили американскую экономику после десятилетия ZIRP и QE. Уровень корпоративного долга был рекордно высоким, что давало компаниям очень мало возможностей для маневра в условиях экономического спада. Все активы - от облигаций до акций и коммерческой недвижимости - были "оценены по достоинству", то есть торговались по самым верхним границам, которые могли быть оправданы при самых оптимистичных